"ЛЮБОВЬ МОЯ - СКАЗКА!"

Спросите у самых маленьких зрителей ТЮЗа, кто их любимый герой в спектаклях этого театра, и в ответ вы наверняка услышите дружный хор голосов:

  - Зайка-зазнайка!
  - Огуречный король!
  - Козлик-Санчик!!!
  Недавно я смотрела чуть ли не пятисотое представление «Зайки-зазнайки», и на сцене так же жизнерадостно и бесшабашно веселился этот самый Зайка, воровал ружье, пугал Лису, вел себя как самый настоящий мальчишка - хвастун и озорник, нахальный и обаятельный одновременно. И так же, как на первом представлении, замирали ребятишки от волнения и страха, когда к Зайке подкрадывался Волк, и дружно вопили ему: «Беги, Лиса за домом!..».
  - Не скучно вам тринадцатый год играть зайцев, котов и даже огурца? - спрашиваю я артиста Александра Исмангулова.
  - В сказке не соскучишься! - говорит он - Это же классика. Здесь такие возможности для поиска! Без конца можно пробовать все новые краски. Сыграть какого-нибудь козлика не просто, должно работать все: пластика, мимика, голос. А это - тренировка. Играя в сказках, и вообще в детском театре, ты всегда обязан быть физически в форме, это дисциплинирует и заставляет работать. Мне еще в Иркутском театральном училище, которое я окончил в 69-м году, сказали мои учителя: «Саша, ты тюзовский актер». Я им поверил тогда и не пожалел потом. Никакая аудитория так не «заряжает» актера, как тюзовская...
  - Ну, а как же Огурец в «Долой огуречного короля»?
  - А что - Огурец? Огурец в этом спектакле -  это «нехороший человек», злой, жадный и вообще отвратительный. Я люблю играть отрицательных героев - надо ведь найти особенные краски, вызвать сильные эмоции неприятия, отвращения... В этом - их воспитательный заряд.
  - И впереди еще есть сказки?
  - Надеюсь. Очень бы хотелось сыграть Чиполлино... Как видите - тянет к «овощам». А сейчас репетируем «Кота в сапогах» по сказке Ш.Перро. У меня главная роль. Очень ответственная и трудная, да-да, не улыбайтесь! Кот в сапогах - это же масса возможностей для актера, это пластика, вокал, непрерывная работа мысли, это авантюра за авантюрой, прямо как в «Трех мушкетерах»! Просто купаешься во всем этом...
  Слушая Александра, видя его увлеченность, понимаешь, откуда берутся в создаваемых им образах убедительность, жизнеутверждающая радость, обаяние. А ведь огромный воспитательный материал, заложенный в сказках, оживает лишь в талантливой игре актера, иначе этот материал «не работает». И необходимо еще заметить: в жизни каждого человека театр должен начинаться очень рано, когда закладываются в душе основные понятия нравственности и красоты. Отсюда вытекает несомненная важность серьезного, ответственного отношения актера к «детским» ролям. Такого отношения, какое, нам кажется, присуще Александру Исмангулову...
  - Кстати, у вас ведь и «человеческих», возрастных ролей не меньше?
  - Да я с первого дня в театре играю мальчишек и юношей. Первой моей ролью во Владивостоке был Генри во «Всаднике без головы». Помню, какой восторг вызывал этот спектакль у ребят.
  ...Тульские мальчишки и девчонки десяти-пятнадцати лет тоже хорошо знают Исмангулова: он занят во всех пьесах, предназначенных для ребят этого возраста. Вася Лопотухин в «Гуманоиде...» А.Хмелика - фантазер, озорник, любитель всех разыгрывать и «водить за нос» - но как неистово борется он за свои убеждения, как отчаянно страдает от того, что взрослые, оказывается, не всегда готовы сражаться за правду... Васенька в «Старшем брате» по пьесе А.Вампилова - юный максималист с неудержимо воинственным темпераментом, требовательный, непримиримый, мягкий и обаятельный одновременно. В рецензиях на этот спектакль единодушно отмечалась большая творческая удача А.Исмангулова. Сейчас на сцене ТЮЗа идет пьеса А.Мамлина «Салют, динозавры!», где одну из двух (обе главные) ролей играет Александр. Образ подростка-старшеклассника, созданный им в спектакле, вполне отвечает современному стереотипу: он и «ударник» в ансамбле, он и за фирменные джинсы, кажется, готов душу заложить, и с девчонками вполне небрежен и «победителен», и к бабушке с ее воспоминаниями о боевой юности относится, как к некоему смешному ископаемому... Но за этим густым частоколом «примет времени» мы видим живую добрую душу растущего человека, способную к перемене, к переоценкам себя и окружающих, готовую раскрыться навстречу искренности и доброте...
  - Но мне кажется, что пора прощаться с моими мальчишками, - вдруг говорит Александр.
  - Что так?
  - Пора. Идут годы, накапливается опыт. Хочется играть взрослых...
  - Но вы ведь играли... Что-то вам, видимо, уже удавалось на ваш взгляд?
  - Удавалось ли - не знаю. Но играл с удовольствием Труффальдино в «Слуге двух господ». Много работал над маленькой ролью Саши Сыцянко в «Нетерпении» - в трехминутный диалог нужно было втиснуть всю жизнь... В «Прости меня» играл «восточного человека» - ну, здесь все чисто внешнее, что-то комическое и слегка нахальное. В общем, этюд. В «Нахаленке» - комиссар Кошевой... Словом, маленькие  роли, хотя в каждой я стараюсь ставить себе большие, позволяемые ролью, задачи!
Но хочется роль большую. Классическую. Пробовали меня на Ромео, но не решились... А мне казалось - моя роль. Но я не смог сразу раскрыться! Вообще трудно «расхожусь» во взрослых ролях. В сказках - другое дело, там у меня почему-то нет психологического барьера, который надо преодолевать...
  - Видимо, это вопрос времени?!
  - Может быть...
  Мы прощаемся с Александром Исмангуловым, и мне все думается вот о чем: бывают в театре люди особо яркие. В каждом театре - свои, как говорится, звезды. А есть и не столь блестящие... Ну что там на взгляд взрослого человека какие-то коты, зайцы, мальчишки... А приглядитесь внимательно к репертуару детского театра и представьте на минуту, что исчез из него, к примеру, Исмангулов... И все - нет репертуара, нет театра. Того театра, в котором с сияющими глазами вопят малыши прямо на спектакле:
  - Зайка, беги, лиса крадется!

Л.Носкова, фото Е.Сускова (Коммунар 20/12/1981)