ТЕАТР ВЕЧНО ЮНЫХ ЗРИТЕЛЕЙ

Владимир Шинкарев, новый главный режиссер ТЮЗа, снял под конец сезона негласное табу на интервьюеров, согласившись слегка приподнять краешек занавеса, скрывающего творческую личность и ее не менее творческую режиссерскую кухню. Вы его, конечно, знаете — те из вас, кто часто посещал филармонию, худруком которой он был некоторое время, кто учился у него мастерству в училище культуры или видел великолепные, кисти Шинкарева, театрализованные праздники, посвященные Толстому, Тургеневу, Шукшину...

  В общем, можно еще добавить к тому, что сам он с Украины — там родился и служил в армии, получил образование в ГИТИСе на факультете музыкального театра по специальности «эстрада и массовые представления». Организовывать эстраду и массовые представления по распределению попал в Тулу, в филармонию. Получив из высоких инстанций предложение возглавить ТЮЗ, он сначала отказался, потом подумал и согласился. Что поделать, он козерог по гороскопу и привык начатое дело исполнять с высочайшей ответственностью.
  - А как здесь приняли вас?
  - А вы поставьте себя на их место. Новый человек, к тому же начальник. Не скажу, что меня здесь встретили с распростертыми объятиями, но я хочу сказать, что за прошедшие несколько месяцев я ощутил, что между мною и актерами есть стремление к взаимопониманию, а я очень признателен и директору театра и всему коллективу за тактичность и, может быть, даже терпение, с которыми ко мне относятся...
  - Первыми побуждениями было все сломать, оставить, как было, или тактика тихих перемен?
  - Сломать? Упаси Боже! Я пришел в театр со своей спецификой, своим лицом, своими традициями. Знаете, что больше всего меня здесь греет? В театре есть коллектив людей, во-первых, талантливых, но главное, готовых прийти друг другу на помощь. А я? Я не революционер по натуре, не тот человек, который провозглашает предвыборную программу.
  Я хочу, конечно, добиваться своей цели, но буду делать это не всеми возможными способами.
  - Давайте остановимся на специфике. С ТЮЗом всегда было сложно. То ли это театр для малышей, то ли для больших детей, а может быть, второй драмтеатр?
  - Давно уже замечено, что, когда ребенок становится большим ребенком — лет в 14—15, у  него как правило, возникает синдром ТЮЗа — четкая психологическая установка, что ТЮЗ — театр для малышей и он туда больше не пойдет. Как сломать этот психологический порог? Пока думаем, пробуем. По-моему, подросткам сейчас есть что смотреть в нашем театре. Конечно, в этом сезоне я попал как бы в щадящий режим — пришел, когда уже был спланирован репертуар, приглашены режиссеры. Так вот, о репертуаре — я несколько раз посмотрел «Кровавую мессу» и наблюдал весьма интересную картину. Зритель приходит — такой юный наш зритель, все уже повидавший, настроенный скептически, рассаживается нахально, и вот начинается спектакль, и я вижу, как тот же самый зритель трансформируется, и уже через некоторое время в зале — абсолютная тишина. Значит, проняло...
  - Ну, это классика...
  - Классика тоже может быть очень сухой, ведь обыкновенно классиков все учат в школе, но открывают для себя много позже...
  - Если уж мы заговорили о репертуаре для молодежи, здесь в ТЮЗе всегда жаловались на полнейший вакуум в современной молодежной драматургии. Режиссерам не в чем покопаться, нет современных пьес. В ТЮЗе, правда, в этом сезоне в спектакле «Убей Фишера...» достаточно ловко обошли конфликт, имевший место все-таки в пионерском лагере как минимум пять лет назад.
  - А что «Фишер», по-моему, здесь неплохо удалось выкопать тему, хотя, конечно, с пьесами сейчас действительно очень сложно. Знаете, после «Фишера» у нас в театре было обсуждение с учащимися лицея — нам задавали очень грамотные вопросы, это так радовало, значит, люди по этому поводу размышляют, значит театр исполняет свою главную функцию — быть искусством, требующим от зрителя всегда быть готовым к пониманию и восприятию происходящего. Нет, мы не драматический театр. Театр юного зрителя — этим все сказано. Театр для юных людей несмотря ни на какой возраст.
  Я люблю зрителей, способных увлекаться, склонных к авантюавантюре в хорошем смысле этого слова. Вот и труппа в театре юная, не по возрасту, по состоянию души, по хорошему куражу. И такой же зритель к нам приходит. Вот поставил у нас Вадим Кондратьев «Все как у святых...» Спектакль для взрослых? Да, для взрослых. Но если подросток захочет его понять, он поймет. Ведь если всех поголовно увлекает «Секрет тропиканки» — от бабушек до второклассников...
  - Трудно бороться с конкуренцией телевидения и видео?
  - Я бы не назвал это борьбой. Я всегда очень уважал телевидение. Но сравните — вы можете посмотреть ту самую «Тропиканку» утром, потом еще раз, вечером,— но ничего ровным счетом не изменится. В театре утренний спектакль отличается от вечернего несколькими часами прожитой жизни. Он уже другой, его играют уже другие люди, ставшие пусть на несколько часов старше, и те же самые реплики они произносят уже с другими чувствами и настроениями, они посылают залу совсем другие эмоции. Театр ведь это бесконечный процесс живой жизни. Каждый спектакль рождается сегодня и сегодня же умирает, чтобы завтра родился новый. Он и умрет только вместе с жизнью. А вы говорите, конкуренция...
  - Сейчас вы работаете над премьерой, должной стать последней в этом сезоне...
  - Да, это спектакль по пьесе нашего тульского молодого драматурга Веры Трофимовой «Мой Тристан». Театр делает собственную версию пьесы. Если рассматривать первый поверхностный план, то здесь все понятно — любовная история из далекого средневековья. Легендарные возлюбленные Тристан и Изольда такими, какими они видятся автору пьесы и театру. В общем, все довольно красиво, но если играть только это, то, по выражению юного зрителя, нечего было бы играть. Нам же хотелось сделать живой спектакль-размышление, главным образом, о человеческом выборе. Ведь у каждого, совсем как у добра молодца из сказки, три дороги — пойдешь налево, коня потеряешь и т. д. Я все-таки придерживаюсь убеждения, что не только всякий человеческий поступок имеет значение для всего окружающего, но даже сама мысль о нем уже материальна. Как сделать единственно правильный выбор? Вот об этом мы и размышляем в «Тристане».
  - Ваше образование как режиссера эстрадно-массовых представлений находит себе применение в нынешних постановках?
  - Безусловно, обязательно. Это будет спектакль непременно зрелищный, обязательно музыкальный — Верой Трофимовой написаны к нему зонги, актеры поют сами, поют вживую, много пластики.
  - Этот сезон вам запомнился...
  - Ощущением того, что у меня есть интересное дело, и ежедневным добыванием «единого слова» из многообразной «словесной руды» — крупиц того, что, мне кажется, необходимо и мне, и театру, и нам вместе. В общем, я ни о чем не жалею.
  - В новом сезоне вы собираетесь...
  - Работать, работать и работать.

Елена Корнилкова (Тула вечерняя 21/05/1996)